MY POEMS 1998

У каждого Титаник свой,

Я не стремилась к абсолюту

И жизнь, как твёрдую валюту,

Держала крепкою рукой.

Ничем не возмутим покой

Пирамидальности строенья,

И все капризы вдохновенья

Уже тогда текли рекой.

Казалось, пройдены валы,

Я знаю всё, но что- то мало,

И мудрый камень пьедестала

Глушил поток людской молвы.

Я не хотела это знать

Я абсолюта не искала.

Могла гореть, но выгорать?

Не знала я - как мало знала.

Май 1998 г.

Я въехала в рассвет на карусели.
Я радугу задела каблуком.
Протуберанцы корчились и рдели,
А город мой бомбили серебром.

Футболки белые, взаимные объятья,
И ночь не ночь, закат вошёл в рассвет.
Мы люди все, живые- все мы братья,
Нам нет границ и отчужденья нет.

В Манчестере кирпичные заводы,
А в Ливерпуле дети в честь Битлов,
Рождённые. Как символы свободы,
Их много Джонов, Ринго и Полов.
Июль 1994 г.
***

Нет для любви нечистых мест.
Любовью освящают место.
Из всех попутчиц и невест,
На миг один тебе невеста.

-Когда рождается восход
-Sunrise...-Красивей слов не знаю,
Им ограничен мой приход,
Проснулось солнце, исчезаю.

Я пахну дымом травки грёз
Твоих дешёвых сигарет,
В моей душе нет капли слёз,
В ней ничего пока что нет.

Я знаю только - вся в пыли,
Тобой проезженных дорог,
От моря к морю - пол- Земли,
Ты обкатал за краткий срок.

Твоя земля, твоя душа
Вошли навечно в мою кровь.
Как всё же, жизнь, ты хороша
В познании через любовь!
Июль 1994 г.
***

Мои стихи доверчивы, как дети,
Мои стихи легки и беспричинны
Мне не нужны ни пряники, ни плети,
Мои желанья, кажется невинны

Белёсому коту рисуя брови,
Я забывалась в тёплом упоении
И представляла , как по зову крови,
Пойдёт он к даме сердца.
Изумленье...

У дамы сердца-кошки кругло- мордой
Всё перебьёт и выверты и таски.
И кот поймёт своей душою гордой
Всё колдовство моей игривой ласки.

Извне дороги внутрь почти не видно.
Густой травой зарос проход в ущелье,
Мне от рожденья редко было стыдно.
Вот совесть, да-то горькое похмелье.

Я не люблю охоту на лисицу,
Зачем ловить её она же тайна?
Поймать сурка нельзя без рукавицы,
Ну а мечту? Оставь. Она случайна.

Она скользит, капризная по лицам.
Она скользит лукавая по судьбам.
Одних кидает варевом столицам.
Других проносит пулей слева в грудь нам.

Моя ладонь-театр одной роли.
Мне нужен зритель склочник, привереда,
Мне нужен яд(чуть-чуть), кристаллик соли.
И мне претит бескровная победа.

Я опять к Петру приду под вечер
И сплету с ним пальцы нервных рук,
Нас бросает жизнь на чёт и нечет,
Замыкая вечных истин круг.
***

Как краснеют глаза у мужчин.
Припухают каёмкою веки.
Есть у следствий немало причин,
Из истоков рождаются реки.

Позы, жесты, улыбки, слова...
Да, слова! У мужчин то, ведь тоже, есть уши,
Сплетни, тайны, легенды, молва-
Отворотное средство от стужи.

Как прищурясь, ты смотришь сквозь дым,
Прикурив сигарету с оттяжкой
Как ты хочешь быть сильным и злым,
Но слабеешь под ношею тяжкой.
***

Декаданса ломкими штрихами
Нарисую бегло, как запомню
Твои руки с детскими ногтями,
Глаз твоих открытую жаровню.

А потом кокетливым барокко
Соберу все волосы на темя.
Нас печатью огненного рока
Повенчало огненное время.

А потом возьму пастель, сангину,
Возведу тебя под купол цвета.
Я нашла как Бог живую глину
И хочу тебе сказать об этом.

И дня три я буду возвращаться,
Губы обводить твои кармином.
Чайник на огне устал плеваться
И от рук крылатых пахнет дымом.

Будет фон. Я выдумаю поле,
Море, горы, что ещё бывает?
Нет. Я нарисую тебе волю,
Волю света, что во тьме не тает.

Рамку я возьму совсем простую,
Лёгкую оправу для каприза.
Я тебя по памяти рисую,
Память выдаёт свои сюрпризы.
***

СВЕТОПРЕСТАВЛЕНЬЕ
А перед светопреставленьем
Все декорации в театре сожгли
Под истовость оваций,
Обременённых исступленьем.

И вышел некто в чёрной маске,
И обольстил всех лживой песней,
Исполнив оду чёрной краске,
Что для периода уместней.

Носком ботинка крысьей формы
Поддел он бант чуть обгорелый,
И объявил, так для проформы,
Что бант- то белый, всё же белый.

Глухой актёр, игравший роли,
где безразлична острость слуха
Сказал, что лучше бы старуха
В похлёбку б подложила б соли.

А то уж светопреставленья назначен час,
Оно уж скоро
Покрепче б заложить запоры
на окна театральных касс

И в ожидания истому
Впадали все, забросив будни,
Как в улье лежебоки трутни
Дремали сладко про запас.

Дремали все, но вышел некто.
Он был, какой то непохожий,
Иной страны, иной прохожий
И удивился он на нас,
Вы ждёте светопреставленья ?
Зачем оно? Кто час назначил?
Что, где то хаос замаячил?
От бытия, спасая вас.
Сентябрь 1998 г.
***

-Ты была на войне?
-Да.
-Ты стреляла в людей?
-Никогда. Я была маркитанткой в обозе,
Когда путь уходил вникуда.
-Что бойцам ты своим продавала?
-Я давала лишь то, что просили,
Я своих закромов не скрывала,
И в рассветы они уходили.
-А потом ты их часто встречала?
-Нет. Ни разу, Бог миловал сердце,
Когда птица моя улетала,
Навсегда закрывала я дверцу.
-Ведь дороги войны мыты кровью,
Неужели тебя не бомбили?
-Я себя окрестила любовью,
И меня из под бед уводили.
-Ну а раненных ты подбирала?
-Только это и делала долго,
И от боли чужой замирала,
Как под утро зажжённая ёлка.
-Ну и что же, команда подранков сбилась в стаю,
А может быть в стадо?
-Я не знаю, не видела бланков.
Я не знаю, и значит так надо.
Май 1998 г.
***

Освещает дорогу луна,
Как лет десять, лет двадцать назад
И наверно, всех знает она
Всех, кому ты всегда будешь рад.

Освещает дорогу луна,
Мотылёк насмерть бьётся в стекло
Жизнь всего надарила сполна
Кто рассудит, кому повезло.

Освещает дорогу луна,
тени пляшут во встречных огнях
А была ли однако она? Та одна-
Что приснилась на днях.

И не хочется думать о том,
Что уж лето подходит к концу.
Лучше всё отложить на потом
Скинуть грусть, подъезжая к крыльцу.

Свет зажечь, согреть чай, накрыть стол.
Разогнать комаров- надоед.
Посмотреть, что- то там про футбол
И кивнуть дню прошедшему вслед.

Перед сном, вспоминая глаза,
Всех, кого ты, когда то любил,
Отпускаешь свои тормоза
И выходит, что нет, не забыл.

Руки женщин желанных и нет,
Что ласкались, как кошки, шутя
Вот в руке лотерейный билет
Он из тысячи выбрал тебя.

И ты силишься вспомнить
Когда? Ты судьбу не успел оседлать
Усмехнулась на небе звезда,
Что ещё кроме света ей дать?

А за окнами брезжит рассвет
На часах уже пять без пяти.
В одиноких ночах счастья нет
За свободу тоскою плати.

И глаза покраснеют с утра
И в ушах будет море шуметь
Что с тобой приключилось вчера
Всё пройдёт. Надо только успеть.

Переделав дневные дела,
Постараться не быть одному.
В час, когда разрастается мгла
Надо руку подать самому.

Освещает дорогу луна,
Что ж ты хочешь ночной мотылёк?
А живёт ли на свете она?
Та одна, что тебе невдомёк.
Июль1998 г.
***

Родинки, предплечья, кисти рук,
Тонкие запястья с синей жилкой.
На подушке тени зыбкий круг,
В ломтик ночи утро впилось вилкой,

И в оврагах меж коленных тайн
Луч зари найдёт свои желанья.
Грустным переливом древних дайн
Новый день напишет завещанье.

Так давай не будем вспоминать,
И глаза от будущего спрячем,
Наши судьбы трудно спеленать,
Жизнь прекрасна. Правда. И я плачу.
Июль 1998 г.
***

Тяжело, когда внутри пожарище
Не уснуть, ужом в постели вертишься.
Утром на войну уйдут товарищи
И чего ты только не натерпишься.

Я опять рисую порнографию,
Тщательно штрихую тела впадины,
Иллюстраций этих биографию
Объясню стихами обязательно.

Этот холод летом- свинство чёрное,
Жалко то, что не походишь голою,
И в халат махровый заключённая
Я в холодной ванной мою голову.

Но и это мало успокоило,
Это- гон пришёл, все маски сброшены.
Жить, на свете стоило, ох стоило,
Даже, когда скулы перекошены.

Я на мост прогнусь по холодильнику,
Вот ещё чуть- чуть и в пол ладонями.
Ночь на грани утра по будильнику
Бредит ненасытными погонями.
Июнь 1998 г.
**

Я свалилась со шведской стенки,
В третьем классе на физкультуре.
Навязало мне это оттенки,
Характерную прелесть фигуре.

Нет не горб и не хобот, не жабры,
Просто правая ножка упрямо
Смотрит внутрь в положении швабры,
Как не билась с коррекцией мама.

Я однажды пошла на работу,
Коллектив за спиной совещался,
Приписав половую заботу
Недостатку, что с детства остался.

Да, я сплю на трёх- спальной кровати,
Да, летаю во сне, это плохо?
Да, цинична бываю некстати,
И наивна до дрожи, дурёха.

Да, и руки мои золотые.
Знаю муки я Коко Шанели.
Я вшивала цветы неземные
В серый лоскут солдатской шинели.
Март 1998 г.
***

И Шварц заламывает руки,
И рвутся петли пльных штор,
И корчит нестерпимость муки,
И Прометея жрёт кондор.

Цветов из бронзы стебли прочны,
Их не сломать, они крепки,
Бывают искренне порочны
Простые действия руки.

А Шварц устал афиши мять,
И невозможно грани сблизить.
Ничем ничтожных не поднять,
Ничем высоких не унизить.
Март 1998 г.
**

Кто входит в наши зеркала?
Когда стоим мы беззащитны,
А те, таинственны и скрытны,
Нам дарят странные крыла.

Кто входит в наши тени вдруг?
Не спрашивая разрешений,
Не зная страха и смущений,
Касаясь льда застывших рук.

Кто не боится наступить
На жар костра? Или не зная,
Что боль бывает и другая,
Её ни сбыть, ни утолить.

Кто входит на тропу любви?
В прожжённый лист лучом сквозь тучи.
Но кто же это? Кто так мучит?
Сплетая в цепь следы мои.
Август 1998 г.
***

И в изломы этих рук,
Попадаясь словно в сеть,
Не мешал бы лишь испуг,
Мне б его сломать успеть.

И в разлёты этих глаз,
Опаляясь как свеча,
Приковаться в сотый раз,
Не найдя к себе ключа.

Ключ от той двери, что в даль,
Ключ заброшен далеко.
Мне бы выветрить печаль,
Да не так это легко.

Лист дырявый, клёна лист
Солнцем был, шутя прожжён.
Свист звериный, ветра свист,
В снах рассветных сбережён.

А на ступенях к ночи,
В сплошном ковре дождя
Тот ветер напророчил
И описал тебя.

А за тобою пламя,
И взгляд из- синя, бел.
Закроем двери сами,
Чтоб ветер не успел.
Сентябрь 1991 г.
***

Изложи свою легенду на бумаге, Тиль,
Мне напомни реку- ленту, Олевисте шпиль,
Бетонированный дворик, хоть ходи в носках,
Жжёных листьев запах горек,
Небо в облаках.
Странный без пылинки флигель, зеркало, свечу,
Мне напомни, Уленшпигель, всё, что я хочу.
Уж прошёл не день, не месяц,
год, за годом год.
Сколько пройдено мной лестниц,
но иглой кольнёт-
Стрелкой пролетит борзая, Фландрии поля,
Из осколков собирает зеркало Земля.
И сова, задевши тигель,
Выронит свечу.
Мне напомни, Уленшпигель,
Всё, о чём молчу.
Декабрь 1993 г.
***

Бог есть любовь,
Прими и покорись.
Бог есть любовь,
Ни слава, ни удача.
Бог есть любовь,
Любовь диктует жизнь,
От стона страсти,
До младенца плача.
23 мая 1998 г.
***

Вот чёрт, опять не лезет в дырку
Упрямый язычок сандалии,
И в предвкушении вакханалии
Изобретаю заковырку.

Потуже ремешок стяну
И шарф узлом скручу на талии.
Мои летучие сандалии,
Опять я вся у вас в плену.

Я тихо выйду из окна,
Прохожий вскрикнет: « Камикадзе!»
Нет- я не бабочка Меладзе,
Но так летаю я одна.

Кровать трёх- спальная к окну
Придвинута почти вплотную.
Я шторы пуфом подоткну
Себя в ночнушке нарисую.


Расправлю сбившуюся тюль
(А может сбившийся, не знаю)
Апрель и май, июнь, июль,
Всё впереди, а я летаю!
Март 1998 г.
***

Наслаждений сад, скамьи из мрамора,
Чёрный плющ прогрыз свои расщелины.
Но ещё не вскрыта судеб амфора,
Пальцы ждут приказа, словно фрейлины.

Чёрный плющ, запретами не связанный,
Он стыда не знает от рождения,
Никому ничем и не обязанный,
Чёрный плющ- игра воображения.

Он- исток, босой ноги смятение.
Дальше, выше- все изгибы ощупью.
Он шальной души моей скольжение
По ступеням тайны шаткой поступью.

В позе спрута тени там распластаны,
Там созвездия вяжут ожерелья
И мечты, как первенцы, заласканы
Там нет лжи, нет страха и неверия.

Чёрный плющ змеёй обвяжет талию,
Меж лопаток изовьётся лентою,
И узор листа, словно регалию,
На плечо возложит эполетою.

А из- под ресниц зовут две пропасти.
А в изгибах рук ремней сплетение.
Чёрный плющ вращает жажды лопасти.
Чёрный плющ на грани преломления.

Языки раздвоены покрова,
Обруч над бровями перехвачен.
Я летала в сад свой тайный снова,
И на тот полёт был век потрачен.
Июль 1998 г.
***

Прелесть удавшейся кражи,
И, как заклятье, вновь-
Камнем надгробным ляжет
В жизни моей любовь.

Осень казнила лето.
В сумерках меркнет день.
Многое было спето,
Многое вспомнить лень.

Холод крутых ступеней,
Жар раскалённых плит,
Ужас ночных прозрений,
Истин немой гранит.

Всё растворилось в лете,
Словно сироп в воде,
Буйные песни эти
Где теперь слушать, где?

Осень запустит пальцы,
Вырвет из сердца клок,
Мытарям и страдальцам
Горек любви урок.

А по ночам, не зная
Чисел, имён и мест,
Мечутся, угорая,
Нимфы, сдирая крест.

Тянутся руки к небу,
Солнце обнять стремясь,
По бесноватым требы
Тьмы исполняет князь.

Светлый поспорил с тёмным,
Что же такое грех,
Рай может быть огромным,
Хватит тепла на всех.

Прелесть удавшейся кражи,
Сладок запретный плод.
Кто- то кому- то скажет
Что- то наоборот.

Прелесть лукавых взглядов,
Терпкий настой из слов,
Первый в шеренге ядов
Ключ от любых оков.

Прелесть удавшейся кражи,
Я повторяю вновь,
Камнем надгробным ляжет
В жизни моей любовь.
Сентябрь 1998 г.
***

Песок набился в грубый рант
И тянет вниз поклажи груз.
Вчера ещё беспечный франт
Ты заключил немой союз.

Союз с упрямою звездой
Колючей проволокой снов,
Весь мир отрезан за тобой,
Твой приговор себе суров.

Забыты старые грехи,
И по колено все моря,
И камни как цветы легки,
И тесной кажется земля.

Тростник, пылающий в ночи,
Увидел ты в её глазах,
В слепом бреду, как не кричи,
Не удержать огонь в руках.

Ожог на сердце, как печать,
Клеймёный, ты- загадка всем,
И обречённо замолчать-
Вот выход из клубка проблем.

Песок набился в грубый рант,
Земля- лишь шарик на оси,
Меняет кожу бывший франт,
Его отдачи не проси.

Лохмотья, содранные вкось,
Прошедших лет, слинявший груз
Ты ставишь вектор на авось,
Ты заключил немой союз.
Сентябрь 1998 г.

BACK TO THE MAIN PAGE

Special thanks toEde for help with music and Midi-player on this page